Вообще-то я люблю приключенческую литературу, особенно прошедших времен — с пылкими обещаниями поведать о произошедшем максимально искренне, тайно опубликованными мемуарами, леденящими душу подробностями, описанными в дневниках и письмах. Не кажется ли вам, что нужен особенный талант, чтобы с подобным изяществом описать приключения?
Однако в этот раз я несколько... как бы это сказать, просчиталась, ведь я возлагала на старину Уэллса большие надежды. Особливо мое внимание притягивала аннотация и предыдущие рецензенты: это практически литература в стиле ужасов, говорили они наперебой, заставляя меня закусывать губу от нетерпения окунуться в таинственный мир Острова. Тут, наверное, следует упомянуть, что для того, чтобы воспламенить мой интерес достаточно, пожалуй, даже одного этого слова — «остров».
Конечно, свою дозу мурашек и подпрыгивания на кровати от малейшего шороха я получила. В конце. На последних нескольких страницах, когда мне начало казаться, что желтые глаза зверолюдей глядят на меня из темноты за моим платяным шкафом. Но остальной текст... вызвал у меня скорее отвращение, перемешанное с гневом и жалостью. Потому что он в первую очередь о науке и ее жестокости, а потом уже о приключениях. Впрочем, в приключенческой литературе времен Уэллса такое не редкость...
Буквально с первых глав автор окунает нас в мир жестокого, я бы даже сказала, безжалостного доктора Моро. Я всегда представляла его сухим, не старым еще человеком, необычайно высоким и тщедушным. Но Уэллс описывает его пожилым мужчиной, благородным с виду седым джентльменом. И этот джентльмен, будучи изгнанным из лондонского научного общества за жестокость своих экспериментов, читает на досуге главному герою морализаторские лекции о боли и вивисекции, на фоне гулко раздающегося над островом стона замученной пумы. Несчастного животного, которое не заслужило такого к себе отношения, поэтому когда ее страдания закончились я даже почувствовала облегчение. Уж лучше так, чем весь этот ужас, на который ее обрек доктор Моро. Ее и других таких же, как она. Например, человека-леопарда, к которому я прониклась сочувствием. Человека-волка. Ну и, конечно, человека-сенбернара, тут, я думаю, комментарии излишни...
Не понимаю, решительным образом не понимаю. Зачем ему было нужно все это? Зачем ему нужно было истязать живые существа и какова была причина создания зверолюдей? Особенно создания этих самых зверолюдей из хищников... неужели он не осознавал, к чему это приведет? По-моему, исход ситуации был очевиден! Наверное, вивисекция сыграла свою роль в науке. Тем не менее, ее совершенно нельзя оправдать, равно как и современные чудовищные опыты на животных, которые, в отличие от вивисекции, еще не в прошлом.
Ну и, конечно, не могу не поднять тему религии, которая сквозит через эту историю. В частности, многие нашли якобы отражение религии в загадочном Законе, который насаждался доктором Моро и еще помощником Монтгомери, а потом его развил и наш бравый главный герой, да притом так искусно, что это даже как-то странно. Впрочем, быть может, это был единственный способ выжить на острове, и, пожалуй, остается только восхититься мужеством главного героя, ему-таки удалось убраться с острова, на котором навсегда осталась часть его рассудка. Как бы то ни было, не думаю, что в этом есть смысл: сравнивать полноценную религию и полуязыческие верования. Не знаю, каково было собственное отношение Уэллса к религии и хотел ли он как-либо отразить эти свои убеждения в «Острове...» либо использовал их образ как изящный мазок на изображении острова среди тяжелых листьев тропических деревьев, океана и ярких вкрадчивых глаз, наблюдающих за читателем из своего укрытия.
Комментариев нет